Со слов подруги: "Сидим с мужем вечером, разгадываем кроссворды. У каждого своя газета, поэтому периодически обращаемся друг к другу за подсказкой.
В очередной раз муж спрашивает:
- Помоги угадать "подпись негра".
- Какого негра?
- Мотного.

Довольно странное задание. Соображаю, чем подпись негра может отличаться от подписи представителя другой национальности. Да еще не простого негра, а мотного. Это вообще из какой оперы? Когда здравый смысл исчерпал свои аргументы, начали закрадываться сомнения. Прошу у мужа показать задание. Читаю, действительно, в тесной клетке написано сверху "подпись негра", а чуть ниже "мотного". Спрашиваю, еле сдерживая эмоции:
- А ты слитно читать не пробовал?

Компьютерный бомж ворует твои файлы из корзины, каждый раз когда ты отворачиваешься от монитора.

Америка. Окрестности столицы. Осень, но довольно тепло. Ранний вечер. Станция метро. Сижу на парковке в машине, жду приятеля. Справа, метpaх в десяти, остановка автобуса. Вокруг практически никого, не считая абсолютно бомжового вида негра, в грязном и мятом плаще, дремлющего на скамейке этой самой остановки. Он полулежит, прикрыв глаза. Из-под замызганной типически-негритянской вязаной шапки видны наушники. Музыку слушает, видать. Небось, реп свой дурацкий. Курю, открыв окна. Тоже слушаю музыку - Б.Г. Регулятор громкости на минимуме. Появляется приятель, плюхается на сиденье, слышит свою любимую песню "Рок-Н-Ролл Мертв" и врубает звук на полную. Я как раз повернулся в его сторону, поэтому начало последующего действа и произошло у меня на глазах, повергнув в полный ступор.

Угнетенного белыми расистами афроамериканца прям подбросило в воздух, он оскалил белозубую улыбку во всю ширь, заорал, перекрывая рев моей магнитолки: "Братьяаааааааа!" и ринулся прямо к нам. Я не сразу въехал, что кричит-то он по-русски, и первым порывом было дать с места по газам.

Не успел я коснуться ручника, как эта черная образина, оказавшаяся ростом никак не меньше небезызвесного баскетболиста О`Нила, уже просунулась в окно машины, хватая нас за руки и причитая скороговоркой безо всякого акцента: "Друзья, как я рад, что вас встретил наконец, моченьки моей больше нет, где ж вы были-то, че ж меня бросили, я ж тут чуть не помер, ну как вам, не стыдно так над соотечественником издеваться, ну вашу мать?!".

Представляете наше полуобморочное состояние? Мы как сидели с раскрытыми ртами и выпученными глазами, так и застыли. Я только и смог, что протянуть руку и удавить в ноль последние завывы ляпинской гитары.

А наш новый загорелый друг так и продолжал нависать над нами, грозя оторвать мне дверцу, не уставая тараторить: "...Вы не представляете, что мне тут только не довелось пережить. Обокрали, чуть в полицию дважды не попал, подрался, ночевал в церкви, потом в приюте, чуть на какую-то оккультную тусовку не затащили, выучил кучу новых английских слов, потерял книжку с телефонами-адресами и словарь вместе с сумкой, бумажником и деньгами, хорошо хоть паспорт и плеер остались, люди добрые вот шапочку подарили..."

Приятель мой очнулся чуть раньше меня и попытался внести ясность:
- А ты, собственно, хто?
Лицо негритянской национальности отразило разом целую гамму чувств от мысленного напряжения до полного удивления.
- Как кто? Серега я, из Москвы. Вы че меня не встретили запозавчера, гады?
Ситуация... Тут мы задумались. Вид черного бомжа, утверждающего на чистокровном рассейском диалекте, что он какой-то известный нам Серега из Москвы, которого зачем-то надо было встречать не сегодня, а именно запозавчера, внушил нам подозрение о групповом психозе на почве круглосуточного кнопкотоптательства. Мы переглянулись.
- Да что вы, мужики, ей богу? Допились до того, что числа путаете? Я ж двенадцатого еще прилетел в ваш долбаный Балтимор-Вашингтон Аэропорт с пересадки в Нью-Йорке. Макс сказал, что вы меня от метро заберете. Я тут как дурак 4 часа прокуковал... Пошел в туалет на заправку и сумку оставил на минуту, вернулся нету. Каждый день теперь тут торчу, жду вас. Этож пипец прям какой-то! Чуть не поседел весь.
Тут до нас начало мееедленно доходить. Говорю с идиотской миной:
- Ты, Серега, наш, что ли?
- Ну да, русский я, свой! Вам че, Макс не сказал, что я на негра похож?
Никакого Макса мы, конечно, не знали и никто нам ничего не говорил, а уж тем более о том, что Серега из Москвы похож на негра и его надо у метро встретить двенадцатого.

Короче, что оказалось. Наш новообретенный знакомый, с простым русским именем Серега, пал жертвой интернациональной дружбы между своими мамой и папой, учившимися вместе в некоем московском вузе. В Америку он прилетел учиться по приглашению одного из местных универов. Его бывший институтский однокашник Макс, поступивший годом ранее в тот же универ, проинструктировал своих двух здешних друзей встретить Серегу у метро (сам не смог - накануне ему прооперировали глаз). Ребята никогда раньше Серегу не видели, а Макс забыл упомянуть самое главное Серегино отличительное свойство. Не мудрено, что в дневной толчее околометрошного "часа пик" они не узнались, учитывая еще то, что станция имела два симметричных выхода.

О последовавшей трехдневной робинзонаде Сереги можно было бы написать отдельный рассказ, но пусть он уж лучше пишет его сам!

Кончилось все хорошо. Универ был нам известен, туда мы и подвезли незадачливого путешественника. Через секретаря факультета разыскали Макса, который был третий день на грани истерики от того, что друг его, по всем справкам авиакомпаний и аэропортов, прилетел, но куда-то мистическим образом подевался и ни полиция, ни пожарные, ни медики ничего о его местонахождении не знают. На радостях мы крепко напились с новыми знакомцами. Все от души повеселились, когда Серега в красках описывал за столом нашу с ним первую встречу - вытянутые рожи и круглые глаза, лбы, напряженные нешуточной работой мозга, а так же свой восторг от предвкушения хеппи-энда после стольких злоключений. Особо он радовался тому, что встретили его и выручили совершенно незнакомые, как оказалось, люди. Да и сумка его в конце концов нашлась...

Все смеялись до слез, слушая его проникновенную речь, сильно смахивающую на грузинский тост, но под стол мы сползли окончательно, когда Серега произнес заключительную фразу: "Так выпьем же за наш великий народ, за то, что что русский человек ближнего никогда в беде не оставит и из любого дерьма вытащит!"

Экспаты в России и в частности в Москве - народ веселый и неординарный. Мой знакомый Джон – один из них. Джон происходит из региональной американской элиты, и по московским меркам человек весьма обеспеченный, если не сказать богатый. В середине 90-х судьба забросила его в тогда ещё весьма дикую, но при этом безудержно веселую и вовсю тусующуюся Москву, в которую Джон немедленно влюбился как прыщавый школьник в первую красавицу класса.

Через пару лет Джон переехал в Москву на ПМЖ, за несколько лет сколотил неплохой бизнес и, проведя несколько лет в тусовках, наконец остепенился, заведя гражданскую жену из русской глубинки. В общем, "картина маслом".

У Джона есть 2 оригинальных особенности – во–первых, некоторые фразы он говорит вообще без акцента. А во–вторых – ещё в момент своего первого посещения нашей родины Джон понял, что ему безумно нравится Советский Союз. И начал его подробно и с пристрастием изучать.

Впоследствии Джон осознал, что хочет жить как один из советских вождей. Для начала он вместе с женой переехал в большую квартиру в сталинском доме, куда впоследствии стал собирать советскую элитную мебель, картины в стиле соцреализма и прочие элементы эпохи, массово продававшиеся в те годы. Если вы смотрели фильмы (особенно перестроечные), в которых показывали квартиры высших партийных бонз, то одним из непременных элементов такой квартиры были портреты вождей, висевшие в хронологическом порядке на самом почетном месте в гостиной. Джон, тщательно изучивших нравы и быт советской элиты из всех доступных ему источников, собрал полный «иконостас» - от Ленина до Горбачева. Причем все портреты были как на подбор – денег на свое увлечение Джон не жалел.

Есть в переулках самого центра Москвы дом – неприглядный такой, низенький, кирпичный. Но при этом весь увешанный мемориальными досками. Именно в этом доме Джон, долго искавший себе максимально соответствующую своим взглядам квартиру, присмотрел скромные апартаменты одного из ушедших в мир иной членов политбюро площадью 225 квадратных метров. Продажа каждой квартиры в этом доме – целое событие. Это вам не брежневский дом на Кутузовском, где все уже продано-перепродано по несколько раз, в этом доме за 20 лет с момента падения советской власти было продано всего 3 квартиры, включая приобретенную Джоном. Поэтому весть о новом соседе разнеслась по дому со скоростью молнии.

При просмотрах и покупке квартиры Джон говорил только на английском, ибо сделкой занималось крупной иностранное агентство. В доме уже жили иностранцы, поэтому к его появлению отнеслись не более чем настороженно. Но вот настал великий день переезда.

В огромном холле на входе собралась инициативная группа из женщин преклонного возраста – ибо старушками представительниц этой социальной группы назвать как-то язык не поворачивается. Во главе группы была местная консьержка – женщина, бессменно работающая на своем посту уже не один десяток лет и знающая в лицо каждого из жильцов и гостей дома. Настоящий цербер, смешанный с верным хранителем дома от всех чуждых ему элементов.

И тут… стоящий рядом с ними Джон начал быстро и качественно, не преминув использовать красное словцо, и главное - безо всякого акцента, командовать грузчиками, которые заносили в дом столь знакомую всем собравшимся женщинам-жильцам советскую мебель. Разрыв сознания ширился вместе с до боли знакомыми произведениями соцреализма, украшавшего большинство квартир собравшихся в холле жительниц, и окончательно завершившийся последовательным вносом портретов всех советских вождей в хронологическом порядке.

Цербер–консьержка была в полной прострации. От проноса портретов на её глазах появились слезы. Подойдя к Джону, она сказала: Сынок, откуда ж ты взялся такой? Двадцать лет из этого дома такие портреты и мебель только выносили, а ты назад заносишь!

На что Джон, большой любитель шутки, приобнял старушку и громко на честном русском сказал: «Держись, мать, мы с тобой ещё Советский Союз восстановим!».

Девочка из абонентского отдела обратилась с жалобой: "комп виснет". После расспросов выяснилось, что WinXP при загрузке выдает строку "Приветствие" и всё, в ступор. Ну админ идет посмотреть, я с ним увязался.

Админ садится за комп, включает... Винда выдает ему "Приветствие". Админ пялится на это с полминуты и выдает:
-Тебе не кажется, железный мозг, что наше знакомство несколько затянулось?
И через мгновение начинает нормально загружаться рабочий стол. Админ молча встает и уходит, мы с девочкой в ступоре.
После этого комп работает стабильно, ни одной жалобы. Неужели комп испугался или для девочки минута это вечность?

Жена вызвала электрика. Была дачная суббота, все соседи на местах. Открывал калитку я. Мужик оказался здоровенный, в синем комбинезоне, с чемоданчиком и зычным голосом. Как только он вошёл, маленькая собачонка, жившая у нас во дворе, громко радостно залаяла и кинулась кусать новую ногу.
- Маша! - рявкнул я.

Мужик, слегка под шафе, немедленно включился и заорал с радостным лицом на всю округу:
- Машка! Сука игривая! Нельзя красивого дядю кусать за ногу!

И тут из-за угла выплыла моя жена Мария Сергеевна! Время остановилось. Глянув на каменное лицо моей жены, мужик уставился на меня. Сквозь слёзы, залившие мне оба глаза, я только и смог выдавить:
- Собачку зовут Тяпа!

Приходит как-то летом школьница в салон пирсинга, подходит к одному из мастеров и говорит:
- Дяденька, вы мне 24 февраля пирсинг делали на пупке. Так вот, вы мне кольцо какое-то тяжёлое повесили...
Мастер:
- Щас посмотрим.
Поднимает маечку и, охренев, кричит:
- Коля-а-а-а-н! Твои ключи от гаража нашлись!

В еврейскую школу приходит новый учитель. Дети собираются вокруг него и наперебой рассказывают о своей школе, о классе.. Показывая на одного из учеников, они говорят:
— А это Моня-дурачек. Вот посмотрите, если ему предложить на выбор монеты в пол-шекеля и в шекель, он выберет пол-шекеля, потому что она больше по размеру.
Дети подзывают Моню и демонстрируют учителю, что Моня действительно выбирает пол-шекеля.
После уроков учитель подходит к Моне и спрашивает:
— Моня, я не заметил, чтоб у тебя были проблемы с математикой. Ты понимаешь, что шекель больше чем пол-шекеля?
— Конечно понимаю.
— Так почему же ты выбираешь пол-шекеля?
— Учитель, если я буду выбирать шекель, они перестанут давать мне деньги.

Назло неудачам, назло заварухам,
Чтоб ни было с Вами — не падайте духом!
Бывает, что носом, коленками, брюхом…
Что ж, падайте всем… Но не падайте духом!

- Смотри звезда падает. Загадывай желание. - Хочу, чтобы у меня вместо пупка была розетка, от которой можно было бы заряжать телефон. - Ты идиот? - Почему? - Нельзя говорить желание вслух. — И что это за новый Славик у тебя в контактах на телефоне? Я туда позвонила, а там женский голос! И как это понимать?! — А очень просто! Там такая же схватила телефон, чтобы послушать, что за новый Сергей у Славика в телефоне - Папа, я хочу херню - На, дочь, только помой, и запомни, это называется хурма. - Дорогой, я нашла твою заначку и всю спустила в ресторане с подругами. - Ничего страшного, дорогая, это я тебе на новую шубу копил. - Мне тебя мало. - Мне потолстеть? - Как называется место на кладбище, где сидит сторож? - Живой уголок. - Пофигизм лечиться? - Нет! - Ааа ладно, пофиг

Барад-Дур, столица Мордора?


Хозяин только что вернулся с ЧМ из Бразилии.

---

Если Вы хотите высказать автору ряд соображений, то отправьте письмо на адрес humor@ro.ru. Если Вы хотите подписаться на уведомления о выходе нового выпуска Хумора,то воспользуйтесь сервисом subscribe.ru (требуется регистрация на самом сервисе)