Слово слишком длинное ...
Казалось бы, чего сложного в профессии кинопродюсера?
Ну, деньги достать, найти режиссера с придурковато горящими глазами, купить
сценарий на модную тему, подобрать актеров поприличнее, директора, который
ворует по-божески и все, дело сделано.
Колесо производства завертелось, знай позванивай, да подталкивай.
А дальше: ковровая дорожка, премьера, цветы, шампанское, машинка для счета
купюр, ну и в конце только останется подмести пол, чтобы повсюду не валялись
разбросанные резинки от денег.
Хепи энд.
Но оказывается – не все так просто и дойти до подметания пола, удается только
самым ушлым, циничным и изобретательным.
Вот какую историю мне рассказал великий русский актер по имени Сергей:
…Звонит мне как-то знакомый продюсер Андрей:
- Сережа, я хочу пригласить тебя на свой день рождения. Отказ не принимается.
Подарков не нужно, сама дата прошла почти неделю назад, но у меня только теперь
получится отметить. Все будет скромно и без понтов, по-семейному.
Пока я соображал, что к чему, Андрей быстро попрощался и повесил трубку.
Меня слегка удивило это приглашение, вроде мы не такие уж и друзья, к тому же я совсем недавно отказал ему, не согласился сниматься в его фильме. И по срокам не выходило, да и гонорар не ахти. Но с другой стороны – работа – это одно, а человеческие отношения… Ладно, думаю, пойду.
Явился в ресторан с коробкой хороших сигар, официант привел меня в маленький
зальчик. Смотрю – сидят: сам именинник, рядом старушка с грустными глазами,
напротив известная телеведущая и еще два мужика в дорогих костюмах.
Вручил сигары и говорю:
- Я так мчался, боялся опоздать, а оказался одним из первых.
Андрей мне налил и ответил:
- Нет, Сереженька, ты прибыл последним. Больше никого не будет. Да мне никто
больше и не нужен. По правде говоря, надоели уже эти громадные застолья с едва
знакомыми людьми. Хоть раз в жизни я имею право позвать только самых,
самых близких?
Здесь собрались мои настоящие друзья, с которыми ничего не нужно изображать и
можно побыть собой.
Познакомься: - это моя мама Вера Ивановна, Света – телеведущая, Вадим – управляющий
банком, а это Виктор - мой одноклассник. Не удивляйся, Сергей, настоящих друзей
много и не бывает. Один друг – уже счастье, а у меня целых пятеро. Жизнь удалась.
Только… маленькая просьба: есть куча народу, которая считает меня своим другом,
так ты уж не рассказывай, что мы собирались такой тесной компанией. Не поймут,
обидятся, не позвал мол…
Вкусно поели, пили за дружбу, за именинника. Хорошо посидели, душевно, ни слова
о работе, даже песни попели.
И тут я подумал: какой же все-таки этот Андрей, в сущности одинокий человек. С
одной стороны, с президентами и голливудскими звездами за руку здоровается, а с
другой – отмечает день рождения в маленьком ресторанчике с мамой и горсткой друзей.
Мне даже стало неудобно, что я хотел отказаться от приглашения, ведь он считает
меня своим другом…
До меня доходили слухи, что Андрею палец в рот не клади (попросит для симметрии
второй и отгрызет оба), но оказывается, что при ближайшем рассмотрении, он вполне
душевный мужик.
Опять дошла очередь произнести тост, я встал, прикинул: «А, сколько той жизни,
всех денег не заработаешь. Была – не была…» протянул руку и сказал:
- Андрей, кроме коробки сигар у меня еще кое-что есть для тебя: - Вот - это моя
рука. Я так и быть, отодвину все свои проекты настолько, насколько потребуется и
все же снимусь в твоем фильме, если тебе еще это нужно.
Мы пожали руки, обнялись, он даже чуть не прослезился. Поблагодарил и больше о
работе мы не говорили.
Вскоре я вышел из зала и спросил у официантки направление на туалет.
Она проводила. На обратном пути подсунула для автографа визитку ресторана, сказала,
что очень любит мои фильмы и спросила:
- А скажите, Сергей, кто этот человек – именинник?
Мне не очень понравился ее вопрос. Но я ответил:
- Просто человек. Мой хороший друг, вряд ли Вы его знаете, его по телевизору не
показывают. Еще вопросы будут?
- Извините Сергей, что я так… просто нам всем удивительно. Этот Ваш друг уже целую
неделю, каждый день свой день рождения отмечает. И каждый раз на пять, шесть персон,
не больше. Нет чтобы сразу на всех… Какие только актеры к нему не приходили и все
разные. Только именинник с бабушкой одни и те же…
Меня спросил восьмилетний сын:
- Папа, а зачем наше государство издевается над людьми?
- В смысле?
- Ну, почему оно заставляет всех работать, чтобы не умереть с голоду?
Почему бы не напечатать денег для всех, столько, сколько нужно? Бумаги
что ли жалко?
И тут я вспомнил, что давным-давно, в его возрасте, в середине 70-х,
когда еще «Горбачевым» был не Михал Сергеич, а актер Игорь Горбачев, мне
уже тогда, не нужно было задавать отцу такие глупые вопросы.
Я уже тогда на своей шкуре испытал, что такое: инфляция, гиперинфляция,
золотой запас, денежная эмиссия, безработица, дефолт и наконец - полный
финансовый коллапс…
Конечно, тогда я не знал этих мудреных слов, да и почти любой взрослый
человек в те времена на вопрос: «Что такое инфляция? » помялся бы и
ответил: «Это когда в Америке разгоняют мирную демонстрацию негров,
протестующих против американской военщины…»
Но уже тогда, в 1975-м, не смотря на возраст, я был одним из лучших
экономистов нашей страны и когда через много лет, в конце 80-х рушилась
советская экономика, мне было печально, но в отличие от всех, абсолютно
не удивительно. Я заранее знал - чем и как закончится дело…
Вы наверняка спросите: «А почему – это ты был одним из лучших
экономистов страны? »
Отвечу: «Потому, что самым лучшим - был мой десятилетний брат Макс…»
А дело было так:
Как-то мы с братом решили, не больше, не меньше - создать свое
собственное государство.
Дошло дело до денег. Долго думали какое имя дать нашей денежной единице,
и назвали ее Клопф. Уж не вспомню почему, но факт - есть факт.
Макс, будучи уже тогда отличным художником, извел целую толстую тетрадь
и нарисовал все деньги.
Естественно, что я опасался с его стороны подлого фальшивомонетничества,
или выражаясь по государственному – денежной эмиссии.
Но и эту проблему мы преодолели – Макс вырезал из ластика красивую и
очень сложную печать госбанка. Проштамповали все купюры и лезвием
разрезали печать напополам. Повторить оттиск не представлялось возможным
даже Максу (хоть и были попытки)
И вот, если у кого-то рвалась или истиралась банкнота, то из личных
тайников торжественно доставались половинки печати, брат рисовал новую
купюру, ставился объединенный штамп госбанка, а старая денежка
торжественно сжигалась.
Всего в нашем государстве было 200 клопфов, по 100 у каждого гражданина.
Изначально договорились о стоимости: 1 клопф = 50 копеек.
И понеслось:
Мама велела брату помыть пол, он с барского плеча засылал мне 1 клопф и
с чистой совестью бежал играть в футбол, а я корячился с тряпкой.
Посылали меня в магазин за молоком (а это по тем временам запуск на
полдня) я платил 2 клопфа и братец уже плелся с бидоном…
Бывало, что за клопфы мы даже покупали свободно конвертируемую валюту
(не пугайтесь – рубли)
И вот в одно довольно не прекрасное время брат, как заправский
финансовый воротила, сумел подмять под себя очень увесистую пачку.
Существует пословица: «Всех денег не заработаешь», так вот - эта
пословица не про Макса. Хитростью и коварством, он обложил меня, как
маленького елочного зайчика и заработал почти все деньги нашего
государства.
У меня оставались только три несчастных клопфа. Я - нищий! Я - банкрот,
который не может откупиться от ударов судьбы в виде мытья посуды или
походов с тяжелыми сумками к бабушке…
Помню, я ночей не спал, все думал – как бы так напрячься и заработать у
этого куркуля.
Целый месяц, наверное, я клянчил у Макса любую работу, а он только
посмеивался и за сущие гроши засылал меня, во все концы света, и я летал
взъерошенным бумажным самолетиком.
Стиснув зубы я все-таки добился паритета, у меня скопились целых 100
клопфов.
Решил не останавливаться на достигнутом и загнать брата в абсолютную
нищету, чтобы он тоже почувствовал на себе…
Еще месяц неимоверных усилий и у меня в закромах собралось целое
состояние - 199 клопфов. Уже можно было спокойно лежать на печи и без
страха смотреть в глаза старости.
В одно прекрасное «черное утро» меня разбудила мама и послала в магазин
за хлебом. Я небрежно сунул 1 клопф спящему бедному родственнику, но он
неожиданно отбросил деньги на пол, отвернулся к стенке и сонно ответил:
- Это будет стоить 120 клопфов, не меньше.
- Какие 120?! Вчера магазин стоил один клопф! Ты что?!
- (Макс почти засыпая) Ну вот вчера и приходи, а сегодня - 120…
Так в дефолт погибли все мои накопления на счастливую жизнь и безбедную
старость.
До сих пор, где-то на антресолях, у меня пылится толстая, истрепанная пачка перемотанная бечевкой и обильно политая тяжким трудовым потом. Умом-то я понимаю, что того государства давно нет и никогда уже не будет, но выбросить рука не поднимается, все-таки деньги и не малые…
В раннем детстве мы с братом не очень любили мороженое. Просто оно было
не особо вкусным, даже детское, а уж о взрослом, так и говорить нечего.
Гадость.
Родители приносили из магазина: для себя – взрослое и отдельно детское,
для нас, в таких квадратных брикетиках с нарисованными утятами. Обычно
оно было с изюмом. Не сказать, что совсем уж не вкусное, ну, беленькое,
сладкое, приятное одним словом, но много не съешь. Иногда мы спрашивали
маму с папой:
- А какое оно на вкус – это ваше взрослое мороженое?
Родители переглядывались, кривили лица и отвечали:
- Оно холоднющее, как ледышка и ужасно соленое. Ваше намного лучше.
Ешьте давайте, не рассыпайте.
Однажды мы с братом все таки выпросили у них попробовать – это был ужас. Бедные взрослые и как они умудряются такое жевать и даже не морщиться? Ну и мороженое, сплошная соль, только и думаешь – куда бы выплюнуть.
Я высказал свежую идею:
- Мама, когда я вырасту, стану взрослым дядей, я все равно буду есть
только детское мороженое с уточками на картинке. Кто мне что скажет? И
вам с папой я буду покупать только сладкое – детское, а не ваше противное.
Мама улыбаясь отвечала:
- Конечно, сынок, но когда ты вырастешь, ты начнешь жить взрослой жизнью
и наверняка тоже захочешь «наше» соленое мороженое.
- Никогда этого не будет!
Так продолжалось довольно долго, мне уже было лет пять, а брату около семи и вот однажды, в один прекрасный солнечный денек, мы сидели в нашем раскаленном, как сковородка горбатом запорожце и по обыкновению ждали родителей из магазина.
Примчался папа, быстро скинул несколько авосек с продуктами и побежал обратно к маме, которая стерегла очередь и заодно охраняла мешок картошки. Сквозь сетку мы увидели «наше» и пару взрослых мороженых.
Съели по детскому и брат предложил: - «Давай ихнее попробуем» Я кочевряжился, но все таки, зачем-то дал себя уговорить. Лизнул взрослое мороженое и в этот момент мир перевернулся и с грохотом упал «железный занавес»
Прощай проклятое детское мороженое.
Кто почувствовал вкус крови, того больше не заставишь есть травку…
Наши заботливые родители, чтобы, как можно дольше уберечь детишек от всякой ангины, придумали легенду про детское мороженое (его роль вяло играл творожок с изюмом), а сами лакомились обычным, даже по щепотке соли в кармане носили…
Прошло сорок лет, а у меня до сих пор со сладкими творожками сложные отношения…
| 075 << 076 >> 077 | Все выпуски |
